На Йоль мы нарядили йолочку)

---

И вот этот день настал

Приступ паники

Помнится, в прошлом году ситуация с деньгами перед Новым Годом была еще хуже - после поездки в Стамбул заболел Шанталь, и все средства уходили на его лечение. Сейчас все не так катастрофично, но тоже полный пиздец. Наверно, это хорошо, что школа выплатит мне деньги по договору после праздников - я не успею их потратить. Но с учетом того, что с учениками в этом году все сложилось ужасно неудачно (они все ушли на каникулы за две недели до праздников), кредитку мне не дали, и даже у Пуза не занять больше, чем на срочные платежи, все очень плохо.
Но да ладно, бывало и хуже, и есть же еще и вечные ценности)
Повешу вот я рождественскую Вену для поднятия боевого духа, так сказать)


АПД: И тут ВНЕЗАПНО моя тауронская мама вспомнила, что она моя мама. Деньги у нее брать, конечно, - себе дороже, но сама инициатива внушает некий оптимизм)

запись создана: 20.12.2013 в 12:36

@темы: Заткнись и надевай чулок!, boys don't cry

---

В этой спойлерной картинке из следующей серии меня волнует даже не то, что Шон опять подкатывает к Адалинде, а то КАК, ну как он сумел затолкать в свою маленькую сумочку, даже с учетом того, что свитер ему одолжил Маззи, два костюма, две рубашки и пальто?? Или его Себастьян одеждой снабжает вместе с Перье?

Сумочка для наглядности.

@темы: Grimm

---

Кинематографическое.

Ахаха, какой, наверно, драматичный фильм!))

Шопинг-тур (2013)

Группа русских туристов отправляется в Финляндию за покупками — а попадет в лапы людоедов. Оказывается, есть один день в году, день летнего солнцестояния, когда каждый финн по древней традиции должен съесть иностранца, и сегодня — этот день. Фильм снят на мобильный телефон одним из героев — 15-летним мальчиком, которому мама на окончание 8-го класса подарила мобильник и поездку в Финляндию.

@темы: В кино с Дриком

---

Не смешно, зато про Сартра.

---

Долгожданное продолжение)

ODD SAVE THE ΩKING

GRIMM AU, Omegaverse,
Рейтинг R.

1. Almost happy
2. Sweet dreams are made of this. Who am I to disagree? R!
3. I let the music speak.
4. Something’s on
5. Frühling in Paris
6. Now I see
6. It happens
7. After the storm
8. There and back again
9. The unexpected hatred
10. Brotherly bonds
11. Only believe

12. To chase the dream.

До выхода на парковку на цокольном этаже Шон добрался беспрепятственно. Майзнер, как хозяин приема, был, очевидно, занят гостями, журналистами, чем-то еще. Разумеется, заботливый супруг мог его хватиться, но отчего-то Шон был уверен, что Эрик, пославший его в погоню за Беркхардом, найдет способ задержать Фридо. Более того, для него это будет даже в удовольствие.
Штефан замечал иногда, как Эрик поглядывает на Фридриха. А однажды он даже нашел листок партитуры - под скамьей в саду. Бумага была скомкана и, видимо, отброшена в сердцах - и именно это и заинтересовало тогда Штефана. Эрик в вопросах музыки всегда оставался ужасным консерватором. Он играл только на настоящем фортепиано - лишь исключительные обстоятельства могли заставить его сесть за галопианино. Свои собственные работы он всегда записывал на бумаге - говорил, что она куда долговечней информационных файлов. Штефан поднял скомканный лист, развернул его, не особо надеясь на то, что хоть что-то поймет - нотной грамоте он был обучен очень поверхностно. Нотные строчки, испещренные мелкими значками, были перечеркнуты самым жестоким образом. Они наскакивали друг на друга, словно Эрик сперва не мог угнаться кончиком карандаша за музыкой в своей голове, а потом решил вдруг, что все расслышал неправильно. Вверху страницы его быстрым легким почерком было выведено "К М." И что это за "М" Шон мог только догадываться, но полагал, что не ошибается в своих догадках.
Сейчас, спускаясь на лифте на парковку, Шон вдруг ощутил внезапный - и очень неуместный сейчас - укол ревности. Что если Эрик все с самого начала и подстроил? Он так настаивал на том, что Шон непременно должен ехать за Никласом. Что Никлас ответит взаимностью на его чувства. что Штефан и сам начал в это верить - потому что брат умел быть очень убедительным. И потому что безумно хотел в это поверить. А теперь что же - малыш Эли там, на приеме, "отвлекает" его мужа? В верности Фридриха Шон не сомневался, но поступок брата и эти выводы разбудили в нем сомнение. Что если это и правда вопрос физиологии? Что если он влюбился в альфу, спасшего его - омегу - от смерти, и теперь гонится за миражом, иллюзией, пытаясь вернуть человека, которому он был совершенно не нужен. Более того - который был совершенно не нужен ему самому...
На парковке было прохладно и светло. Шон подошел к одной из спортивных машин. Их он до какого-то возраста коллекционировал. Из пустого тщеславия, а Фридо при любом удобном случае дарил ему очередной образец, на котором, впрочем, Шон практически не ездил.
Водить машину он, конечно, умел. Не слишком искусно, но вполне сносно. В нем жил какой-то безотчетный страх перед дорогой, но он был сродни легкой клаустрофобии и боязни забеременеть - в нем было больше надуманного, чем настоящего. И сейчас, выводя автомобиль с подземной парковки, Шон лишь на мгновение почувствовал, как сжалось что-то внутри - когда машина, поднявшись по наклонному выезду, переехала через границу темноты и оказалась вне темного тоннеля.
Сомнение стало отчетливей. Если вернуться сейчас, его отсутствия точно никто не заметит. Он извинится перед Фридрихом, позволит ему отвести себя в спальню, а там разрешит взять себя так, как Фридо захочется. Ну и пусть, он сделает это в качестве извинения, пусть Майзнер стал для него за последнее время надоевшей повседневностью - это все непременно пройдет, стоит исчезнуть этому животному иррациональному чувству к Никласу Беркхарду. Вместе с Никласом Беркхардом, само собой.
Так или иначе, времени догнать его почти не оставалось.
Беркхард наверняка уже подъезжал к аэропорту - автоматическая навигация в машине Шона показывала, что до пункта назначения ехать не меньше получаса. Он подумал было, что можно ведь ехать и на неразрешенной скорости, но потом очень четко представил себе - вот его останавливает полиция. Вот у него пытаются взять интервью - еще бы! Невиданное дело - крон-принц Австрии мчался черт знает куда на недопустимой скорости! Или еще хуже - его заносит на повороте, и из-за недостатка водительского опыта, Штефан не справляется с управлением, и вот уже его бренные останки вырезают из покореженного корпуса машины. Он почти увидел посеревшее от горя лицо Фридриха. Неожиданно образ этот пробудил в нем волну злорадной радости. Абсурдное, возмутительное чувство, но словно что-то вместе с ним заставило Штефана вдавить педаль газа в пол. Ерунда, если его остановят, пусть сперва попробуют - на машине дипломатические номера. Пусть он со всей скоростью врежется в стену или вылетит за ограждение с третьего уровня автотрассы - плевать! Если он сейчас упустит шанс догнать Никласа Беркхарда любой ценой, это будет потеря куда более страшная и непоправимая.
Шон вцепился руками в руль, резко крутанул его, вписываясь в поворот. Навигатор мерцал предупреждением о превышении скорости, но Штефана вдруг охватил какой-то дьявольский восторг. Словно он залпом выпил целый стакан водки. Или готов был вот-вот испытать первый в жизни настоящий оргазм. Нужно было перестроиться - навигатор показал спуск на второй уровень трассы, и Шон бесстрашно вошел в еще один поворот.
Там, в аэропорту, личный самолет с эмблемой и вензелем Майзнеров на корпусе, мог уже прогревать двигатели, ничего! Шон успеет. Мелькнул указатель. Трасса снова вильнула, и машина перешла на нижний уровень - ровно и плавно, как по воздуху.
Шон догонит Никласа Беркхарда, когда тот будет подходить к трапу. Или когда бортпроводники будут уже закрывать двери в салон. Не важно - он объяснит ему все, расскажет, что не просто понял - он узнал, вспомнил! И Никлас непременно вспомнит вслед за ним.
Поворот был не очень крутым, и Шон снова легко вписался в него, несмотря на скорость. Машина пронеслась мимо синих ремонтных заграждений и нырнула в тоннель.
Шон ощутил, как внезапно твердая холодная рука сжала ему горло. Темнота и ужас взметнулись внутри, застилая взгляд пеленой. Он едва не дернул руль в сторону, чувствуя, как по венам, вместо крови, начинает струиться паника. В ноздри ударил тяжелый металлический запах крови, а в голове словно бомба, взорвался вопль. Чужой, незнакомый вопль. Шон зажмурился - лишь на мгновение. Навигатор взвизгнул - сработал автоматический датчик сна. Шон распахнул глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как стена тоннеля стремительно приближается - он пропустил поворот, а скорость была слишком большой, чтобы затормозить.
Резко, не задумываясь, Шон дернул руль вправо. Время замедлилось. Кажется, совсем прекратило ход. Шон слышал, как сердце два раза глухо толкнулось в груди.
- ...я мог их спасти, но выполнял приказ. Идиотский, надо сказать... - зазвучал в его голове голос Никласа Беркхарда.
Машина вывернула. Заднее крыло с ужасным скрежетом прошлось по заграждению, и в следующий миг Шон выехал их полутьмы на свет.
Он не нажал на тормоз, даже не скинул скорость. Внутри - в том месте, где только что все сжимала паника, зародился смех, и Шон не стал его сдерживать. Ехал по трассе, не слыша собственного истерического хохота, не замечая, что из глаз его струятся слезы, в мозгу крутилось единственное "идиотский... идиотский... идиотский..."
***
К зданию аэропорта Шон подъехал раньше, чем рассчитывал. Все еще сидя за рулем, он потратил несколько драгоценных минут, чтобы привести себя в порядок. Едва избежав смерти, сложно было сохранить самообладание, и теперь Шон умело стирал с лица отпечатки недавней истерики. Что-то в последнее время он стал впадать в нее все чаще и чаще. Может, пора обратиться к специалисту?
Шон посмотрел на громаду аэропорта. Где-то в глубине души он понял вдруг, что хочет, чтобы самолет с Беркхардом уже улетел, чтобы он опоздал, и впредь не смог сожалеть о своих сомнениях. Не успел догнать - неприятно, но что поделаешь? Можно посидеть в машине подольше - кожа на скулах все еще немного блестит, не являться же перед персоналом аэропорта в таком виде!
Шон въехал в аэропорт со стороны частного аэродрома, откуда вылетали только королевские рейсы. Ни журналисты, ни посторонние сюда не допускались, так что лишней шумихи удастся избежать. Если повезет, даже Фридрих не узнает, что Шон был здесь.
Дойдя до этой мысли, Штефан едва подавил еще один истерический смешок. Ну да, конечно, а вернувшийся Никлас Беркхард спрячется под их семейным ложем, и тогда Майзнер точно ничего не узнает. Не ждать же того, что гримм предложит Шону лететь вместе с ним в Новую Голландию, а принц на это согласится? Глупости! Ну что за глупости приходят ему в голову. Нужно вернуться прямо сейчас, повернуть назад у последней черты. Так будет правильно, так будет справедливо по отношению ко всем - к Фридо, к Никласу, к самому себе.
Путь от машины до зоны посадки Шон проделал почти бегом. Сотрудники частного сектора удивленно оборачивались ему вслед, но, разумеется, не удерживали. Ни паспортного, ни таможенного досмотра эта зона не подразумевала, и к воротам Шон добрался за несколько минут. Через панорамные окна он видел, что самолет уже подан, но посадку единственного пассажира еще не начали. Принц замедлил ход, почти остановился. Он увидел Никласа. Тот стоял у двери зала ожидания, игнорируя мягкие кожаные кресла, спиной к нему и крутил в пальцах незажженную сигарету. Шон ожидал, что в этот последний момент испугается. Или по меньшей мере его охватит волнение или тревога. Или сомнения наконец победят - он развернется и пойдет прочь.
Ничего. Он был совершенно спокоен. Чуть запыхался от быстрой ходьбы, но не более того. Никлас повернул голову и глянул в сторону летного поля за окнами. Видимо, злился, что самолет так долго не подают.
Шон приблизился и замер рядом с Беркхардом.
- Неужели вам запретили здесь курить? - спросил он негромко.
- Ну так. - Ник, если и удивился появлению принца, вида не подал.
- Возмутительно,- Штефан покачал головой и улыбнулся. - если хотите, можете закурить, все последствия я беру на себя.
Он замолчал - немного неловко. Всю дорогу сюда Штефану казалось, что, стоит ему догнать Никласа, слова придут сами собой. Но оказывалось, все не так просто.
- Ладно, - согласился Ник, закуривая я явным наслаждением.
"Ладно". "Ну так". От этого содержательного диалога Шон начинал чувствовать себя полным идиотом. И на что он только расчиывал, догоняя Беркхарда? Что тот все скажет за него, как до этого всегда делал Фридрих? По сути до сих пор Шон не принял ни одного серьезного решения - Майзнер всегда точно знал, как надо поступить, что сказать и сделать, чтобы им обоим было лучше. И даже если решения оказывались неправильными, он брал на себя всю ответственность. А Никлас Беркхард, хоть и не был удивлен его появлением, кажется, ни капли, помогать ему выйти из идиотской ситуации тоже явно не собирался.
- Вы уехали, не попрощавшись,- выдал Шон первую разумную фразу, пришедшую ему в голову.
- М... - протянул Ник, - Я попрощался с вашим мужем. Он сказал что передаст вам мои прощания. Ну или как это назвать. Видать не передал...
Он выжидающе смотрел на Штефана, никак не понимая, видимо, что же тот от него хочет на самом деле.
- Он не передал,- ну это уж совсем начинало походить на какой-то фарс. Шон набрал в грудь побольше воздуха и выдал на одном дыхании,- я хочу, чтобы вы остались. Пожалуйста, я готов предложить вам контракт на любую сумму, которая сможет вас заинтересовать, и любые условия. Оставайтесь.
- Оп... - только и выдал Никлас удивленно. - Не... ну... - он явно, совершенно очевидно хотел отказаться, но почему-то не мог. Так обычно ведут себя люди, скованные данным обещанием, уже не хозяева своим желаниям. - Один миллион евро в год. - Выдал он наконец, и улыбнулся так, словно только что обыграл судьбу в покер.
Штефан ответил, не задумываясь:
- Договорились.- он снова улыбнулся. Сумма, конечно, была огромной, и ему предстояло еще объяснить ее Фридриху или отцу - смотря кто спросит, но он чувствовал, что победа далась ему легко и сравнительно дешево. Сам он чувствовал, что готов был заплатить гораздо больше.
- Договорились? - Опешил Ник, который тоже, видимо, не ожидал такого исхода, - На один миллион?
Шон поднял брови, глядя на него.
- Ну вы же сами назвали эту сумму,- пожал он плечами,- а я согласился. Значит - если у вас нет еще каких-то требований - мы договорились.
- Ну... если мне придется жить тут, мне нужно... куда-то поселить моего омегу. Он же приедет, раз я тут на целый год.
Шон был готов к этому, но все равно словно бы получил удар в поддых. Омегу. Своего омегу, ну конечно. А чего он еще ожидал? Разумеется, у такого альфы, как Никлас Беркхард, если парень. Или - что еще вероятнйе - муж. Они зафиксированы и много лет вместе. И он доже приедет сюда, познакомится со Штефаном.
Шон поспешил изобразить улыбку, надеясь, что вышло не слишком натянуто.
- Вам предоставят квартиру. Рядом с дворцом,- ответил он,- само собой.
- Ладно. - Ник кивнул как-то так обреченно, словно надеялся, что Шон откажет. - И когда приступать?
Шон заметил это выражение его лица, и что-то в нем, возможно, королевская гордость, едва не заставила его проговорить что-то вроде "Если вам это настолько в тягость, что даже за миллион евро вы еще сомневаетесь, не стоит утруждаться!", но тут же испугался, что Никлас на это и правда решит не утруждаться и все же улетит. Шон снова изобразил улыбку. О том, что он натворил и что теперь с этим делать, он подумает позже. Непременно все взвесит и решит. Пока произошло самое главное - Никлас Беркхард больше никуда не улетал.
- Я приехал сюда без охраны,- ответил Шон наконец,- вам придется сопроводить меня во дворец.

@темы: Grimm

---

Новый год к нам мчится, с деньгами - жопа, настроение странное, в голове куча какого-то мусора и застарелых комплексов, работать лень, делать что-то осмысленное - тоже.
Впрочем, все фигня, по сравнению с мировой революцией, конечно.

---

Внизапно)

Чуваки, год прошел, ГОД с тех пор, как я закрыла все дискуссиями с неадекватными персонажами в камерном уютном фандоме Гримма и практически не вспоминала об этом, а тут неожиданно узнала, что мы до сих пор сидим очень глубоко в чужих мозгах и съезжать оттуда не собираемся))
Итак, уважаемые те, кому мои не направленные на вас слова до сих пор не дают покоя, и вы заходите в шапке-невидимке на мой дневник по тридцать раз в день, чаще, чем я на собственную кухню: Привет вам! Заходите, располагайтесь)

@темы: Про пидарасов и людей

---

АХАХА!)))

С 2-25 и дальше))))

@темы: Grimm

---

Да, я хочу поговорить об этом.

о Гримме и политике. Конечно, я делаю скидку на то, что сценаристы едва ли перечитывают то, что они там писали в начале, а на эволюцию героев влияют рейтинги актеров, отзывы и так далее, но меня очень заинтересовал вопрос Сопротивления и принадлежности к нему конкретно Шона.

Длинно, путано, бессмысленно, беспощадно.

Итак, начинается все с того, что, как я понимаю, Шон-таки сотрудничает с Семьей. Перед ним отчитываются жнецы, он держит контакт с родственниками. Убивает кузена и тетку, ну так это дело житейское - подумаешь, сроки поджимали. При этом он непонятно чего, но явно чего-то хочет лично для себя, и мотивы его на этом этапе непонятны. Чего он добивается? Власти? Места в сердце папаши? На этом этапе, как мы понимаем, с Сопротивлением он никаких дел не имеет - иначе, почему в последней серии его так пафосно принимали в состав этой славной группы?
Стоит заметить. что я, к примеру, понятия не имею, кто вообще такие эти Кроненберги, чем они правят и почему при живом короле (неважно, чего), делами Семьи занимается то Эрик, то теперь этот пафосный хрен Виктор. Так или иначе, цели Семей более или менее ясны - как нам сообщают по очереди Монро и Келли, Семьи хотят расширить влияние до масштабов "прошлого века". На Феррат при этом работают и некоторые вессены, и некоторые гриммы - хотя, судя по всему, и не все. При этом наличие гримма на твоей стороне - это большой бонус, поэтому (ну помимо любви с первого взгляда) Шон изначально и подкатывает к Нику.
Но вернемся к Сопротивлению. Итак, это некая тайная, но при этом довольно обширная и мощная организация, располагающая достаточными средствами, противостоящая влиянию Семей, борющаяся за демократию (???) и свободу (???). Лидеры этой оппозиции при этом друг другу не сильно доверяют, выходов на Роялти не имеют, с гриммами не дружат, и неизвестно, вессен ли там хоть один (подозреваю, про Иана Хармона сценаристы все же забыли). И вот вопрос - а что им тогда обосрались эти Кроненберги? Что возвращает нас к вопросу о том, кем же эти кроненберги правят. Ну да ладно, сейчас все же не об этом, вернемся к Шону. Я так и не поняла, кто был тот мужик, который держал с ним контакт в первом сезоне - жрал круассаны, а потом его убили. Но, насколько я понимаю, Шон до определенного момента был на стороне Семьи, хоть и греб под себя. Подозреваю, что изменение его идеалов связано с тем, что он проблевался черным дымом и вообще после того момента стал весь такой положительный. НО! Занимательно, что до этого момента на стороне Шона выступают Адалинда и Кэтрин (причем, если Адалинда делает это по личным мотивам, то Кэтрин Шон обещает золотые горы в случае успеха (кого именно - непонятно), либо казнь в случае ее предательства), а еще - та-даам! - Канарейка. Вот уж чьи мотивы одновременно и туманны и ясны, как майский день. Он следует за Шоном совершенно безыдейно, лишь иногда чирикая, что там ему страшно, а этим он не доверяет. От чего, кроме как от большой любви можно это делать? Ну да ладно.
Итак, Шон до плевания дымом - думает о собственных интересах и с Сопротивлением (судя по всему) не связан. Он сотрудничает с Семьей, но откуда тогда все эти жуткие истории о нем и его маме? От чего ее спас Форне, один из лидеров Сопротивления?
Так или иначе, до или после очищения, Шон начинает поддерживать связь с сопротивлением - и тут на сцене появляется мой любимый герой) Майзнер. Мартин Майзнер) Мне все еще неясно, кто он в этом Сопротивлении. Он формулировал какие-то ленинские тезисы, он взорвал принца (по приказу Шона!!!), выкрал записи из гинекологии (по приказу Шона!!!), но при этом он не последний человек в Сопротивлении, ляпший кореш бородатого дяди с армянской фамилией и имеет там право голоса. Возникает вопрос - знало ли сопротивление, что Майзнер связан с Шоном? Это он рекомендовал его туда? Как они познакомились (если не брать нашу с коллегой версию)? Почему Майзнер помогает Шону ВО ВСЕМ!? Взорвать брата, выкрасть запись, вскрыть номер в отеле, прикупить новый свитерок - всегда пожалуйста.
Ну ладно, возможно, создатели сериала об этом не задумывались или мы получим ответ позднее, но вот что интересно уже сейчас. На Шона охотится Феррат. Виктор подозревает, что Эрик перешел ему дорогу в Портленде за то и поплатился (без комментариев ваще). Шон вообще в последнее время отказывается сотрудничать с семьей и при любом удобном случае выносит по кузену. Тогда каким образом его "кровь" может служить бонусом в деле Сопротивления? Скорее уж наоборот) Про то, что "У меня армия, у нас Халк, а у меня Гримм" я даже заикаться не буду)
В общем, я хотела еще много чего написать, но сейчас мне лень, и потому ограничусь этим полотнишком)

@темы: Grimm

---

Нет, нимагу молчать. Да, раскидистая альпийская пальма очень явно отражает то, что происходило в серии 7-8.
Попунктно:

Спойлеры

1. Кто все эти люди из сопротивления, зачем они съехались в Альпы - только заради повидаться с Шоном? Нет, не спорю, достойный повод, но зачем так рисковать ради одного вопроса?
2. Ответ, конечно, может крыться в том, что Феррат, которому Сопротивление вломил убиенный мужик, а, следовательно, знавший где, когда и зачем проходит встреча, выставил всего один пост перехвата, и тот настолько убогий, что его смог расстрелять один-единственный дядька с одним пистолетом.
3. Камеры в комнате отеля совершенно беспалевные, конечно.
4. Хотя, с другой стороны, зачем нужны эти огромные камеры, если Адалинда ничего особо и не скрывает. Банка с волшебным средством стоит даже не в шкафчике в ванной, а у самого, блин, зеркала, где его каждая горничная может понюхать-_-
5. История Розали похожа на какую-то нелепую отмазку. Почему она, к примеру, не переживает так из-за недавно убиенного брата и работает в его же магазине, в котором его и положили?
6. Сколько, блин, времени Шон тусит в этой своей Вене? Видео с узи он получил 21 ноября, события последней серии происходят 21 декабря. Он там целый месяц шлялся по канализациям? Или, отползав там, все же махнул на Таити?
7. Откуда взялись все эти жуткие истории про Шона и его маму, которых кто-то пытался убить, а кто-то спасал? Во втором сезоне Эрик излагает историю так, что мама Шона выдернула его из школы для мальчиков, села на самолет папы-Ренара и улетела. Капитану Попеску не хватает драматизму в легенде?

Полная драматизма сцена допроса наводит на мысли, что денег на нормальных актеров у создателей сериала не хватило. Кроме того, Шон от звука выстрела так нервно вздрогнул, словно и не догадывался, что Майзнер может кого-то застрелить. Последующая сцена совета тоже обескураживает, но об этом я уже высказалась в п.1.
В общем, чем дальше в Альпы, тем толще партизаны.

@темы: Grimm

---

О книжках.

Все, что было до

Ну пока суд да дело, продолжу брошенный было список книг.
Итак, с тех пор, как я в последний раз об этом писала, было прочитано.

1 - 3

1. Степан наш Королев, "Темная башня" (1-3). ****
Дочитала третью часть и чувствую, что обожралась. Кинг, конечно, один из моих любимых авторов, и стиль его я люблю, и слог, и сюжеты, но это было ту мач) Пусть отлежится немного, потом продолжу)

2. Максим Далин "Лестница из терновника" (1 - 2,5) **
Без комментариев до игры.

3. Дафна дюМорье, сборник "Птицы" *****
Осилив первый довольно занудный и самый известный рассказ, остальные я прочитала на одном дыхании. Особенно порадовал второй - про мужика, рассчитывавшего трахнуть хорошенького венецианского мальчика, а вместо этого получившего в нагрузку всю его большую итальянскую семью.

4 - 6

4. Сборник "Шокирующие истории". (***)
В основном - бред и кишки ради кишок, никакой эстетики гуро, только спрошное гуро. Исключения - такие неплохие ребята, как Поппи Брайт и Джо Хилл. Остальное слишком явно написано с желанием шокировать.

5. Ник Хорнби "Мой мальчик" (***(*))
Я терпеть не могу истории про взрослых с синдромом Аспергера (даже Шелдон Купер - персонаж, из-за которого я трижды бросала смотреть ТБВ), но как выяснилось, истории про мальчиков-аутистов - вполне неплохо воспринимаю. Этот конкретный рассказ о мальчике-аутисте и богатеньком чувачке, охваченном кризисом среднего возраста, поначалу казался мне замечательным - написано легко и довольно точно. Стиль и слог тоже на уровне. Но потом наступила концовка. И хрен бы с ним, что она вышла скомканная и опять не ответила удовлетворительно на вопрос "как же справиться с экзистенциальным ужасом?" Проблема в другом. В конце повести Маркус, герой-аутист, отказывается от своей "самости", навязываемой ему мамашей-хиппи, и в глазах Уилла, героя среднего возраста, обретает счастья, становясь "как все". Нет, понятно, что он избавился от мнения своей эксцентричной маман, но ведь взамен он принял как должное общественное мнение, общественные представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Без потуг к собственному мнению. Пичаль. Но на один раз - нормально. Еще фильм посмотрю - вдруг там все получше))
А, еще забыла - дополнительная мораль этой книжки - дети - это довольно сомнительный смысл жизни. Как ни крутись, а дети все равно могут в итоге и разочаровать тебя, и возненавидеть)
АПД: Фильм ГОРАЗДО лучше книги! В разы! И концовка там для меня, старой перечницы, куда позитивней и лучше!

6. Дин Кунц "Шорохи" (****)
Решила я это почитать, осознав, что другие книжки у меня закончились - исключительно по описанию, и надеялась, признаться, на мистический трыллер. Вместо этого наткнулась на вполне ладно сбитый психологический детектив. Пожалуй, общей шелухи действительно многовато, но написано хорошо, сюжет захватывающий, хоть персонажи и не вызвали у меня ни особой симпатии, ни интереса (исключение, один чувак, как из того анекдота про усы. Я прочитала уже полкниги, сложила в мозгу его образ, и тут ВНЕЗАПНО у него белая пышная шевелюра. Хм.) В общем, не зря потраченное время.

7-9

7. Тонино Бенаквиста "Укусы рассвета" (*****)
Обожаю Бенаквисту. За последние полгода он уверенно вышел в лидеры среди моих любимых писателей (до сих пор в этом списке были еще Брэдбери, Флэгг и Конан-Дойл). "Укусы рассвета" - вещь тяжелая, путанная, но очень сильная. Именно тот случай, когда повествование от первого лица усиливает эффект, заставляет сопереживать персонажу, вживаться в него, чувствовать то же, что и он. Мастерски нагнетаемая атмосфера, великолепный слог, интрига. И концовка.
Мой отдельный кинк в литературе - это вплетенный в повествование образ города. Любого. Дафна дю Молье, к примеру, идеализировала Венецию. Бредбери и Стейнбек - городишки Америки. Фэнни Флэгг - американский Юг. А Бенаквиста так вписывает в повествование образ Парижа, что ты буквально чувствуешь, что он - темный, картиночно красивый, но такой жестокий - становится героем повествования. Это он - настоящий вампир, настоящий злодей и гангстер, настоящий убийца. И очень символично, что Антуан, хоть город и выплевывает его так настойчиво и грубо, все равно в конце возвращается, и последняя фраза романа "- Это что, Париж?!" - как последняя нота в этой изломанной пьесе.

8., 9. Тонино Бенаквиста, "Малавита"-1, 2. (*****)
Первую часть Малавиты я прочитала в поезде три года назад. Поезд был ужасен и ехал почти 40 часов, так что в полубреду книгу я запомнила плохо. Тем приятней было ее перечитывать. Это шедевр. Причем обе части. И дело не только в том, что я вообще люблю про мафию и писателей, и образ того, как герой, видя, как горит его дом, переживает не за своих детей, которые, вероятно, там, а за то, что единственный экземпляр его рукописи там горит вместе с домом, мне очень близок. Книги написаны в очень легком стиле, с должной долей юмора, достаточной, чтобы не превратить повествование в фарс. И концовки - обе - хороши) В этих книгах ничего не слишком - даже мой любимый герой Уоррен

спойлер

в итоге так и не стал столяром, а решил пойти в гангстеры). Однозначно, Бенаквиста завоевывает титул писателя этого года)

10. Тонино Бенаквиста, "Охота на зайца" (****)
Увлекательно, правда. Все-таки у Бенаквисты отлично получается писать про всяких бандюганов. И даже концовка не так подкачала, как я боялась. Ничего особо примечательного - написано легко и увлекательно. В какой-то момент реально начинаешь бояться и нервничать с героем вместе (очередной Антуан)). Но так чтоб прям ах и эгегей... нет, такого не было)

У меня приключился читательский кризис. С тех пор, как последний раз поднимала эту запись, я прочитала две книги (хорошие, одну про гангстеров даже) и забросила при параллельном чтении шесть. Сейчас я одновременно пытаюсь читать три - одна почти осилена, интересна и все такое, но идет плохо.
"Не отпускай меня" - очень оригинальная идея, динамичный язык и интересный сюжет, но все никак не могу добить.
"Тень великого человека" - Конан-Дойл о Наполеоне. Мило, но тоже идет со скрипом, очень уж у К-Д предложения длинные.
"Год зеро" - ну это вообще беда. Купила на развале за 100 рублей за красивую обложку, дальше первой главы пока не прошла, хотя в прошлый раз такая покупка была очень удачной ("Зимняя гонка Фрэнки Машины" - чудесная книга! Предсказуемый финал ее ничуть не испортил).
Короче, сейчас я в поиске. Мне хочется то детской фантастики, то завернутого детектива потупее, то еще про гангстеров. Может, уважаемые читатели сего мне что-то посоветуют? Я в растерянности, а читать очень хочется.

запись создана: 18.07.2013 в 15:14

@темы: Smthg to read

---

Сегодня я разваливаюсь по частям - из-за погоды дали о себе знать все мои спортивные старые раны, плюс ко всему болит зуб и очень хочется спать, и потому, наверно, я настроена на философский лад.
За этот год я, наверно, наделала много ошибок и много раз шла не по тому пути, по которому в короткой перспективе идти было правильнее, но за неполные три недели до Нового Года я понимаю, что далекая перспектива оказалась важней и правильнее. Наверно, я что-то бы сделала иначе, если бы знала, к чему тот или иной поступок приведет, но поскольку самокритика у меня не очень прокачана (в отличие от саморефлексии), я остановлюсь на мнении, что все было и есть именно так, как должно быть. Спасибо, Мироздание)
Было бы поменьше вокруг идиотов, и поменьше бы мне приходилось с ними контактировать, и вообще все бы стремилось к идеалу.
А вообще сегодня день рождения и у моего котика.

Не болей, Шантальчик.

@темы: Я соскучилась по слову "хуй", Шанталь

---

Доброе утро)

@темы: Grimm

---

Спокойной ночи))

На фоне общей хуеты должны оставаться в жизни приятные сюрпризы)
Они нашлись! На самом видном месте, блин) Ура))

---

Ну раз уже трое выдали мне этот флешмоб про вишлист, отвечу, хотя и сомневаюсь, что кому-то он пригодится. Тем не менее, пункты в нем будут только практическими руководствами к действию. Все абстрактное и важное подарить могут те, кому этот фм не обязателен)

1. Деньги. Лучшие цветы.
2. Термокружка.
3. Обычная кружка на 400 мл и больше.
4. Кофе и чай. Много не бывает)
5. Алкоголь.
6. Бижутерия. Серебро, минимум финтифлюшек.
7. Креатив разного рода.
8. Татуировка, хотя это скорее повторение п. 1
9. Вообще п.1 всепоглощающ) если вы считаете, что точно знаете, что мне подарить вне этого списка, я буду очень рада)

Осаливать никого не буду, а запросы к мирозданию мне надо обдумать)

Ну и к Мирозданию.
1. Денег. Лучшие цветы)
2. Избавиться от лени, паранойи и 6 кг веса.
3. Путешествовать.
4. Научиться учиться и не впадать от этого в истерику каждый раз.
5. Вдохновения. В последнее время у меня его и так достаточно, но чтобы не иссякало, да)
6. Здоровья - не мне, а близким. Чужую боль я переживаю куда сильнее собственной, так что любимые пусть будут здоровы.
7. Веры. абстрактной - и в себя, и в будущее, и в то самое мироздание)
8. Солнца. Простите те, кто его не любит, но да)
9. Ума. Чтобы не только получать что-то, но и быть способной это оценить.
10. Силы. И отсутствия необходимости ее демонстрировать.

запись создана: 09.12.2013 в 13:50

---

Внезапно)

Это придумалось и написалось само собой и по сути, является своего рода дополнением для этого.
Припомним по ходу дела, что Иан Хармон - лидер сопротивления и бывший Розали из серии 1-18, Вальц - убивец оттуда же. О том, кто такой по сути Маззи, сценаристы пока не сообщили, так что - домысливания и предположения, не более того)
Ну и, собственно:

Тропа

Майзнер помнил тот день, когда отец впервые привел его в штаб. Кажется, ему было тогда лет одиннадцать - не больше. До сих пор отец исчезал из дома, чтобы вернуться через несколько дне - иногда раненным, иногда в чужой крови. Фридрих подглядывал за ним, когда родители думали, что он спит и не слышит их разговоров. Они говорили всегда очень тихо, чуть ли не шепотом, и чаще на французском - Фридо мог разобрать лишь некоторые слова. Отец все же поймал его за шпионажем, и на следующий день взял с собой.
- Запомни, Фридо,- говорил он, когда сквозь невзрачную незаметную дверь на заднем дворе какого-то ресторана, они входили в темный пахнущий сыростью коридор,- для тех, кто молчит и соглашается, не будет никакого завтра, только одно вечное сегодня, ты понял?
Фридо понял его смутно, но поспешно кивнул - вдруг, если переспросить, отец отошлет его обратно.
- Запомни еще одно,- узкий проход вывел их в просторную полутемную комнату, полную людей. Фридо не видел их, но помещение было полно ровного гула их голосов, лязгом металла, приглушенными смешками,- хорошо запомни. Раз ступив на эту тропу, свернуть с нее уже нельзя, хотя иногда это и будет казаться привлекательным, выгодным и даже необходимым. Ты запомнишь?
На этот раз он кивнул вполне осознанно.
***
- Что это за пацан, Людо? - высокий темноволосый человек присел на корточки перед Фридрихом и внимательно посмотрел на него. Чуть склонил голову, будто прислушивался к чему-то.
- Твой будущий начальник, Колин,- усмехнулся отец. Высокий человек подался вперед, и тут Фридрих увидел, как лицо его, дрогнув, изменилось. Покрылось рыжей и белой шерстью, заострилось и вытянулось, став похожим больше на лисью морду, чем на лицо. Но отец назвал его "будущим начальником", и Фридо постарался не вздрогнуть, не зажмуриться, вообще не шевелиться.
- Фридрих, это Колин Хармон,- представил отец так, словно этих двух слов было достаточно.
- Он...
- Фухшбау,- кивнул отец - и это, кажется, тоже должно было все объяснить.- ты увидел, да?
Впервые в жизни Фридрих слышал в его тоне такую гордость.
***
- Тридцать секунд - еще не рекорд! - отец грохнул по столу кулаком, Хармон негромко усмехнулся, потрепал Фридриха по плечу.
- А за сколько ты сам его собирал в его возрасте? - уточнил он скептически.
- Сейчас другие времена,- отрезал отец.
- Времена, когда скорость сборки и разборки АК-47 едва ли спасет кого-то из нас,- покачал головой Хармон.
Фридрих следил за их перепалкой, как за теннисным матчем, переводя взгляд с одного на другого. Твердая рукоять удобно легла в руку. Пальцы пахли смазкой и металлом. Этот запах, вместе с сыростью, стал для Фридриха за последние годы почти родным.
- Он должен понимать принцип,- настаивал отец,- должен мыслить и действовать быстро, опережать врагов на несколько шагов.
Врагов. Фридрих часто слышал это слово из уст отца, Хармона и многих из тех, кто появлялся в штабе. Враги - мифические страшные фигуры в тумане неизвестности. Фридрих не знал, кому сопротивляется Сопротивление, но врагов его уже успел записать в собственные.
- Я понял принцип,- вмешался он вдруг в разговор взрослых,- засеките, герр Хармон. Я повторю еще раз.
***
- Георг Ренар Кроненберг,- Хармон нажал на кнопку, изображение сменилось. Мужчина на фотографии был одет в безупречный черный костюм и бабочку. Резкие черты, сведенные брови. Фридрих смотрел на него несколько секунд очень пристально, стараясь запомнить каждую деталь, даже самую незначительную. - глава семьи. Осторожен, умен и опасен. Неосторожность проявил лишь однажды,- картинка сменилась снова, и на экране появился молодой человек едва ли старше Фридриха. Он был похож на Георга, и Фридрих вопросительно посмотрел на Хармона,- Шон Ренар,- пояснил тот,- бастард, цаубербист. Рыбья кость в горле Семьи.
Фридрих снова перевел взгляд на фотографию. Шон Ренар, бастард и цаубербист, смотрел на него, чуть усмехаясь, казалось. Отчего-то захотелось схватить его за грудки и встряхнуть хорошенько, стереть эту ухмылку с губ.
- Живет в Штатах, но Семья следит за ним. - монотонно продолжал Хармон,- не могут его убить, а потому жаждут использовать.
- Опасен? - Фридрих прищурился, и через секунду наконец смог отвернуться.
- Очень,- не задумываясь, ответил Хармон.
***
- Мы снимаемся! Немедленно! - откуда-то сверху слышны приглушенные выстрелы, крики и топот ног. Фридрих сорвался с места мгновенно. В штабе отходных путей несколько, но узнать, какой из них уже заблокирован, невозможно. Напали внезапно, и Фридрих точно знает, кто это был, и кого в этом обвинить.
Но сейчас - не до обвинений. Сейчас - это вопрос жизни и смерти не только его самого, но и всего их общего дела. Их накрыли, штаб больше не безопасен, нужно уходить.
Он бежал по бесконечному темному коридору, спиной ощущая, что за ними гонятся. Хармона застрелили почти сразу. Отца - немного позднее. Помощник Хармона, Луканос, рассказал об этом, задыхаясь от бега, помогая Фридриху собирать все бумаги и кое-что из оружия. У Майзнера не было даже секунды, чтобы осознать - его отец мертв.
- Западный выход перекрыт,- от волнения крысолюд Луканос схлынул. Искаженные ужасом черты весена сморщились, и Фридрих едва подавляет порыв прикрикнуть на него, велеть успокоиться, взять себя в руки,- в канализацию тоже нельзя - там нас схватят, как крыс.
От иронии ситуации Фридриху захотелось истерически засмеяться.
***
- Такие, как вы, давно выступали на стороне Королевских Семей,- голос Советника мягок и цепок, как болотная жижа, Фридрих едва сдерживался, чтобы не поморщиться,- но что привело к нам именно вас?
- Я слышал, Семья хорошо платит за некоторые... услуги,- улыбка далась ему легко. Советник одобрительно кивнул.
- Вы хорошо обучены и я наслышан о ваших талантах,- он прищурился, будто старался разглядеть ложь в лице Майзнера, в изгибе его бровей и губ, в том, как он сложил руки за спиной и как стоял,- но где гарантия, что вашу верность не перекупит кто-то другой?
- Пока ваше предложение будет самым выгодным, вам не о чем беспокоиться,- Фридрих почти слышал в голове голос отца "тупив на эту тропу, свернуть с нее уже нельзя, хотя иногда это и будет казаться привлекательным, выгодным и даже необходимым..."
Я запомнил, отец,- повторял про себя Фридрих, пожимая руку Советника,- я запомнил.
***
- Рано или поздно эта игра должна будет прекратиться,- руки у Шона - просто ледяные. Он провел ими по спине Майзнера, проникнув под рубашку, словно хотел согреться. Фридрих не отстранился. Улыбнулся - совсем чуть-чуть пренебрежительно.
- Только выигрышем. На иное я не согласен,- покачал он головой.
- Я слышал, пока ты был в Вене, ты написал целый манифест сопротивления,- когда Шон улыбался, становились видны едва заметные тонкие морщинки вокруг его глаз - следы скорее тяжелых мыслей, чем возраста.
- Врут,- отмахнулся Фридрих. Все, чего ему сейчас хотелось - это поцеловать Шона. Заставить его заткнуть фонтан ироничного фаталистического красноречия, и целовать, пока будет хватать дыхания,- всего-то рассказал парочке приятелей о том, как я вижу судьбу Европы в обмен на пару бутылок виски.
- И как ты ее видишь?- Шон, видимо, серьезно был настроен провести вечер за разговорами, Фридрих вздохнул и ответил серьезно:
- Иан хороший лидер, ему верят. Слишком молод, но так и я пришел в эту шайку, едва мне исполнилось десять. К тому же он - сын своего отца.
- Как и ты? - Майзнер понятия не имел, какого ответа Шон ждал на этот вопрос, и потому сказал честно:
- Нет. Для этого я слишком предвзят и эгоистичен. И убил слишком мало весенов.
В полутьме комнаты видно было, как Шон нахмурился.
- Шутка,- поспешил заверить его Майзнер.
***
- Двадцать пять,- Хармон нажал на кнопку секундомера и улыбнулся.
- Побил собственный рекорд почти на пять секунд,- Майзнер взвесил автомат в руках,- за тобой охота, Иан, валил бы ты, пока цел.
- Разве меня заказали не тебе? - он улыбнулся еще шире. Копия отца, Майзнер вздохнул.
- Я - хреновый охотник на лис, странно, что этого еще никто не понял. Но ты рано обрадовался. За тобой послали Вальца. И я бы на твоем месте не летел через Брюссель. Самый анонимный вид транспорта - это поезд, пацан.
Хармон нахмурился.
- Я потеряю три дня,- заметил он.
- Ты должен понимать принцип, думать и действовать быстро и опережать врагов на несколько шагов,- ответил Майзнер наставительно, хотя этот тон никогда у него особо не получался,- но это не значит, что нужно спешить, поддаваться паранойе и следовать по известным схемам.
- Я понял,- Хармон сдвинул брови, и Фридрих почувствовал, что от волнения он готов вот-вот схлынуть.
***
- Я думаю, они догадались обо всем, когда Вальц пришел ко мне домой и хотел, чтобы я помог ему найти Хармона,- заметил Шон, глядя в окно на проносящиеся мимо дома.
- Ну да, а твой союз с Гриммом-бунтарем, отрезанное ухо Жнеца и безвременная кончина твоего кузена тут совершенно не при чем,- усмехнулся Майзнер.
- Это не союз,- Шон сдвинул брови, и Майзнеру отчего-то стало стыдно. Он, кажется, наступил на больную мозоль, хотя обещал никогда не причинять Шону боли. - но ты прав. В том, что в мое сотрудничество с Семьей больше не верят, я сам виноват.
- Именно поэтому я и постараюсь, чтобы о твоем визите никто не узнал,- ответил Майзнер и улыбнулся ему через зеркало заднего вида.
***
Раз выбрав тропу, сходить с нее нельзя.
Для тех, кто молчит и соглашается, не будет никакого завтра - одно бесконечное, безвыходное сегодня.
Фридрих много бы отдал, чтобы остаться в "сегодня" и не переступать в неизвестное темное завтра. Тот самый переход между привычным и нераскрытым, когда ты бежишь по нему, а за спиной слышны выстрелы. О, да,он остался бы в сегодня.
Сходить с тропы нельзя.
Отец словно бы стоял прямо здесь, в комнате, призванный, как призрак, одним упоминанием своего имени. Бесплотный, но неотступный.
Шон спал беспокойно на соседней кровати - Фридрих видел, как вздрагивали его брови, шевелились тонкие губы. Хотелось подойти и украсть эти непроизнесенные слова один быстрым поцелуем. Украсть его тревогу, его недоверие, весь груз его вины.
Цаубербист. Кость в горле Семьи. Очень опасен, очень.
Фридрих выбрал свою тропу, ступил на нее и с тех пор не сворачивал.
Шон вздохнул и чуть повернулся.
Как бы ни было выгодно, привлекательно и необходимо, сойти с пути невозможно. Фридрих знал, что все они - и Семьи, и Хармон со своими людьми, и его собственные предки, даже принц-бастард - шли совсем иной тропой. Тот же, ради кого шагал он сам, сейчас беспокойно спал всего в шаге от него.
Как бы ни казалось привлекательно, не сойти.
Майзнер вздохнул и прислушался. Где-то наверху, над их головами, тихо скрипнула половица.

За картинку спасибо Кимере)

@темы: Grimm

---

ODD SAVE THE ΩKING

GRIMM AU, Omegaverse,
Рейтинг R.

1. Almost happy
2. Sweet dreams are made of this. Who am I to disagree? R!
3. I let the music speak.
4. Something’s on
5. Frühling in Paris
6. Now I see
6. It happens
7. After the storm
8. There and back again
9. The unexpected hatred

10. Brotherly bonds

Перед торжественным ужином в честь гримма-героя, Шон волновался так, словно был дебютантом на своем первом балу. Да и в тот раз он, кажется, не так себя чувствовал. Тогда, много лет назад, он по крайней мере точно знал, кто он такой, что должен делать, как и с кем себя вести. А в этот раз все было наперекосяк...
С тех пор, как он вернулся домой, Шон с каждым часом все сильнее ощущал, что находится вовсе не там, и вовсе не с тем, с кем хочет находиться. Двенадцать лет рядом с Фридрихом сейчас казались временем, прожитым, если не зря, то по меньшей мере чрезвычайно неправильно, словно каждым словом, каждым вздохом и действием он совершал большую ошибку. Со стороны могло показаться, что именно для этого Штефан был рожден - быть королем, мужем короля, отцом королей. Но на деле выходила какая-то ерунда. И сейчас это тяготило Шона.
Он в последний раз взглянул на себя в зеркало. Сегодня же вечером Никлас Беркхард уедет. Или завтра утром - неважно. Уедет и навсегда покинет его неправильную жизнь...
Волосы уже были уложены идеально. Шон одернул лацканы, поправил булавку в шейном платке и улыбнулся сам себе в зеркале. Вышло бледновато.
- Играйте вашу роль, Ваше Высочество,- сказал он сам себе патетично.
- Но актер из тебя всегда был посредственный, - услышал он насмешливый голос брата. Эрик остановился в дверях и с полуулыбкой рассматривал Штефана. - И что тебя так тревожит, Фанни? - он отлепился от дверного косяка и подплыл, иначе его походку было не назвать, к Шону. - Все еще переживаешь из-за... - он не нашел в себе сил договорить, или же не знал, как окрестить тот ужас, который довелось пережить его брату.
Шон поморщился. В последнее время его близкие перебрали все разнообразие сокращений его имени, и Эрик, разумеется, остановился на самом абсурдном, и именно поэтому столь любимом им. На том, который иногда использовал отец, если был в исключительно хорошем настроении.
Тонкие музыкальные руки брата взлетели вверх, поправили платок и перекололи булавку.
- Ну вот... идеально теперь.
Сам Эрик всегда одевался безупречно. Казалось, разбуди его посреди ночи, он все равно будет выглядеть так, будто только что с модного показа. Вот и сегодня на нем было серый, приталенный костюм, рубашка на несколько тонов светлее, и шейный платок цвета пепла розы, заколотый жемчужной булавкой.
- Меня ничего не тревожит, Лиззи,- решил не оставаться в долгу Шон,- я жив, здоров, и я дома. О чем же мне тревожиться?
У них с Эриком никогда не было особенно близких отношений. Шон исполнял обязанности старшего брата-омеги - иногда говорил с Эриком по душам, одобрял его увлечения музыкой, рассказал ему, когда потребовалось, что такое, быть омегой и как с этим справляться. Но искренне любить его у Штефана не очень получалось. Возможно, из-за того, что из-за Эрика у него не стало омега-отца. Возможно, потому что альфа-отец всегда любил и поощрял Эрика больше, чем его. Возможно, из-за того, что Эрик был частью той картины, на которой Шон обнаружил себя лишним мазком.
- Ты сегодня очень красивый,- заметил он светским тоном,- сыграешь гостям что-нибудь из своего?
- Тревожит. - Эрик отступил от него на шаг, и улыбнулся. Вежливый выпад Шона он решил проигнорировать,- Никогда в хорошем настроении ты не опускаешься до таких низких методов, как "Лиззи". - он вздохнул. Театрально. Драматично. Гротескно. В этом был весь он. Наигранность и напускная драма скрывали его истинные чувства, и никто никогда не мог знать - что по-настоящему задевает Элизабета Ренара, а что нет. Теряясь в догадках, решали, что, верно, ничего его не трогает.
- Видишь, я знаю тебя лучше, чем ты меня, Фанни... Иногда мне кажется, даже лучше, чем ты знаешь сам себя.
- Довольно громкое заявление от того, кто сам-то иногда о себе ничего не знает,- пожал плечами Шон. Он не знал, на что намекает Эрик, но мысленно начал воспроизводить все, что произошло за последние два дня - о чем брат мог сейчас рассуждать? Неужели он каким-то образом узнал, что творится у него на сердце и в голове? Принц поспешил отогнать эту мысль - ерунда! Вчера он то же самое думал о Фридрихе, но тот, кажется, ни о чем не догадывался. А уж он-то Шона знал лучше, чем кто бы то ни было.
- В любом случае, я не понимаю о чем ты, дорогой,- заметил Шон, вежливо улыбнувшись брату.
- Никаких тайных смыслов. - Эрик взмахнул рукой, - Просто я вижу, что тебя что-то тревожит. Но, к сожалению, моя персона отцеубийцы вновь не подходит на роль собеседника! - все было сказано так легко, так насмешливо, что заподозрить брата в серьезном сожалении было невозможно. - Оставлю тебя, мой милый Фанни. Встретимся на ужине.
И Элизабет исчез так же незаметно, как и появился. Будто бы продал душу призракам, за умение воплощаться из тени и в ней же растворяться.
Шону стало стыдно. О смерти их отца они заговаривали редко, и, само собой, Эрика в ней никто не обвинял - так сложились обстоятельства, врачи ничего не смогли сделать, и решение спасать ребенка, а не себя, было принято самим Стефаном. Кроме того, Шону было в то время всего пять лет, он отца толком не помнил. Но еще реже, чем завести разговор о Стефане, ему приходило в голову, как, наверно, тяжело об этом думать самому Эрику. Едва родившись, он уже стал убийцей, а в сущности ведь тоже потерял отца,также, как и Шон.
Догонять его, однако, было уже поздно, да и собственных проблем у Шона было хоть отбавляй. В коридоре перед залом приемов его встретил Фридрих, и они вошли, взявшись за руки. Не под руку, как было принято, а именно рука в руке - Фридрих всегда настаивал на этом немного театральном жесте, и Шон никогда с ним не спорил - образ прекрасной любви очень способствовал повышению их рейтингов. Сейчас же, сжимая его ладонь, Шон вдруг заметил, какая она холодная и твердая.
Он помнил руку Беркхарда, то, как вцепился в нее, и как спокойно было, когда он сжимал его пальцы. Шон ничего не мог вспомнить о том, какой она была на ощупь, его рука, была ли она мозолистой от оружия или мягкой, как у омеги или принца. Но он твердо знал - то рукопожатие было куда приятней этого. Но, входя в зал, Шон улыбался - и мужу, и гостям. Он пытался высмотреть среди собравшихся Беркхарда, и когда наконец нашел его, послал ему улыбку. Неуверенный, впрочем, что тот ее увидел.
Все званные вечера во дворце Кроненбергов-Майзнеров всегда проходили по одному и тому же сценарию. Это были негласные правила, которые не менялись, кажется, уже несколько веков. И меню, и положение гостей за столом, и даже темы разговоров, все оставалось прежним. Годы прогресса, казалось, не наложили на резиденцию никакого отпечатка. Само здание было построено семь столетий назад, и с тех пор внешне почти не изменилось. Гобелены, ковры на полах, картины в тяжелых рамах, резная мебель выглядели в точности как в тот год, когда король Австрийский Иосиф впервые вошел в парадные двери и ввел в них своего супруга - короля Элизабета. Их парадные портреты висели в галерее, ведущей от западной террасы к залу приемов, вместе с изображениями других венценосных предков, и часто, проходя мимо них, Шон чувствовал, как их написанные маслом глаза следят за ним. Последним в этом ряду были портреты Георга и Стефана, его родителей, и мимо них Шон всегда проходил особенно стремительно, стараясь не задерживать взгляд ни на мягких чертах смуглого лица омега-отца, ни на суровых сведенных бровях альфы. Место для его собственного портрета было пока свободно. Отец много раз настаивал на том, чтобы пригласить художника и написать его - вместе с Фридрихом, конечно. Но до сих пор Штефан отказывался, сам не зная причину тому. Теперь же все начинало становиться понятно. Он, кажется, все это время считал, что там, на стене, между предков, увенчанных короной, ему не место.
Для торжественного ужина - не важно, был ли это прием в честь Зимнего Солнцестояния, дня рождения младшего принца или как сегодня, чествования героя, этикет оставался неизменным. До того, как король или крон-принц не займет свое место за столом, приглашенные не садились тоже. Георга на сегодняшнем приеме не было - он отбыл в Испанию. Как догадывался Шон, речь шла о том, чтобы выдать Эрика замуж за тамошнего наследника. Однако испанский омега-король погиб в Кайзер-торен,и теперь ситуация могла заметно усложниться. Кроме того, насколько Шону было известно, принц Родриго бесил Эрика так, что он и в одной комнате-то с ним находиться не мог, не то что ложиться с ним в одну постель.
Застольные разговоры тоже были делом традиционным. На раутах не положено было обсуждать важные темы. Только нечто нейтральное и приятное. Искусство, семейные дела, моду - но никогда политику и экономику. Разговор мог начаться со слов "А что вы думаете о конфликте в Сербии?" "Как вы полагаете, князь Литовский выберется из своей экономической ямы?" - но неизменно подобные беседы сводились к чему-то малозначительному. Гости могли обсуждать, за кого замуж выйдет княжий сын Агнесс, но никогда - размер кредита его страны.
Обычно Шон в таких спектаклях чувствовал себя, как рыба в воде. Он точно знал, как ответить на ту или иную колкость. Знал, как поддержать беседу или вовремя ее прекратить. Знал, как быть очаровательным и добиваться доверия. Но сегодня он был рассеянным и отрешенным. Фридо несколько раз шепотом спросил у него, все ли в порядке. Шон с вежливой улыбкой отвечал, что просто все еще немного не в себе.
Это была правда, и, глядя на Никласа Беркхарда, уныло ковыряющего вилкой очередное блюдо, принц понимал, что отныне возвращение "в себя" будет куда более сложным и долгим путешествием, чем раньше. Без Беркхарда этого "себя" больше не было. Шон остался живой, говорящей, движущейся оболочкой. Он все еще был похож на себя прежнего, но настоящий Шон Ренар остался, кажется, там, во сне, где Никлас Беркхард ласкал его и шептал развратные прозвища на ухо. Там, где за границей этого мира, он видел отражение себя и Беркхарда вместе.
Он улетит сегодня - напоминал себе Шон, отвечая на очередной взволнованный вопрос Фридриха, хотя на самом деле ему хотелось послать его ко всем чертям.
Майзнер накрыл его ладонь своей рукой, и Шон вздрогнул от неожиданности.
- Любовь моя, если тебе нехорошо, может, тебе стоит прилечь? - так, чтобы его никто не услышал, спросил Фридо. Шон улыбнулся.
- Это торжественный прием. Я обязан просидеть до конца,- ответил он,- ты же без меня не справишься, милый.
- Это правда,- улыбнулся в ответ Майзнер, явно не успокоенный, но готовый принять правила новой игры.
Никлас Беркхард осушил очередной бокал вина и послал Шону быстрый мимолетный взгляд через стол, от которого у принца на мгновение перехватило дыхание. Он почти увидел, как поднимается со стула одновременно с Беркхардом. Как оба они, обходя стол со своих сторон, не сводят друг с друга глаз. Как за миг до того, как оказаться в объятиях Беркхарда, Шон шепчет "Я твой. Забери меня."
- Что вы думаете о ситуации в Новой Голландии теперь, Ваше Высочество? - услышал Шон трескучий голос герцога Белберри, министра иностранных дел, сидящего по правую руку от него.
- Она заметно усложнилась,- ответил Шон автоматически и отвел глаза. Вопрос был возмутительно неподходящим для такого мероприятия, но ответ Шона - совершенно недопустимым. Ему следовало бы сказать что-то вроде "Теперь едва ли фестивали искусств будут проводиться в такой далекой от него стране", но Шон этого не сделал. С того момента, как состоялся их разговор с Ником в самолете - о том, кто на самом деле был ответственен за теракт, Штефан несколько раз порывался поговорить об этом Фридрихом. Все же сейчас было самое удачное время, чтобы налаживать отношения с Новой Голландией и расширять свое влияние на восток, за океан. Но в конечном итоге Шон пришел к выводу, что именно с Фридрихом говорить об этом совершенно не хочет. Да, тема была важной и требовала незамедлительных действий, но Шон принял решение подождать, пока Георг вернется из Испании, и уже с ним обсудить это. В конце-концов, Штефан был принцем Австрии, и радеть должен был за интересы своей страны. По крайней мере, именно так он объяснил себе, почему не хочет посвящать в это дело Майзнера.
Министр удивленно воззрился на него, явно не готовый правильно отреагировать на подобную грубость, но Шон, вежливо улыбнувшись ему, поспешил отвернуться.
Сделал он это как раз вовремя, чтобы заметить, что Эрик встал из-за стола и отправился куда-то, стараясь сделать это незаметно. Брат ретировался за несколько минут до того, как по сценарию вечера его должны были попросить сыграть. Это было странно - Эрик отличался тщеславием, и никогда не упускал возможности сесть за рояль. Неужели разговор с братом его так расстроил?
Шон тихо извинился перед Фридо и герцогом, встал и быстро вышел из зала.
Эрика он догнал в той самой галерее с портретами. Брат, видимо, направлялся на террасу, но замедлил шаги именно у портрета Стефана. Шон несколько мгновений медлил - стоит ли отрывать брата. Он иногда замечал, что в отличие от него, Эрик проводил перед изображением отца довольно много времени, если думал, что за ним никто не наблюдает. Шону иногда хотелось залезть к нему в голову, чтобы понять, что там творится в этот момент. Но сегодня Эрик не задержался у портрета, а быстро зашагал дальше. Шон поспешил нагнать его.
- Эли, ты ушел. Что случилось? - спросил он с искренней мягкостью и участием в голосе, когда Эрик остановился.
- У меня нет настроения играть... - резко бросил он, нервно качнув головой, - А у тех, ради кого я бы мог пойти на жертвы, нет настроения слушать! - вторая фраза была сказана уже в более привычной Шону манере - насмешливо ироничной.
Несколько секунд Эрик молчал, а потом добавил.
- Я видел, как ты на него смотришь. Я все понял.
Шон не успел отреагировать на первую часть его фразы - спросить также иронично, не начинается ли у дорогого брата течка, раз он такой нервный сегодня - как до него дошел смысл второй ее части.
- Понял? - переспросил он, чувствуя, как все внутри у него похолодело,- на кого я смотрю?
- Никлас Беркхард. - Эли повернулся к нему и смотрел теперь прямо в глаза. Его взгляд был острым, цепким и более чем проницательным. Это был взгляд короля, а не истеричного омежки-принца, каким Штефан привык считать своего брата. - Только умоляю, не говори что я ошибаюсь. Не трать время.
Шон открыл было рот, чтобы начать возражать, но тут же закрыл его. Эрик был прав - это было бы бесполезной тратой времени.
- Не рассказывай никому,- Шон опустил глаза и вздохнул. Он вдруг почувствовал себя очень усталым, словно только что принял все те лекарства, что впихнули в него после спасения. Возможность не врать и не скрываться больше была сейчас словно глоток свежего воздуха, и Шон решил не сопротивляться неизбежному,- пожалуйста, не рассказывай. Он уедет, а я справлюсь с собой. Все будет в порядке.
Эрик кивнул. Немного помолчал, а потом, словно нехотя, добавил.
- Я слышал такое бывает с омегами... Влюбляются в телохранителей, когда те спасают им жизнь. Первобытный инстинкт. - он вздохнул и продолжил, - Физиология. Ты поэтому хочешь справиться с собой? Понимаешь, что все это несерьезно, да? То, то ты чувствуешь к нему... несерьезно?
Как было объяснить ему, что Шон тоже знал об этом инстинкте, тоже думал об этом и пришел к выводу, что нет, это не то. То же, что он ощутил к Беркхарду, началось до того, как случилась трагедия, до того, как он его спас, а теперь Шону и вовсе казалось, что все началось еще до того, как оба они появились на этот свет.
- Я хочу справиться с собой, потому что я замужем,- ответил Шон медленно и раздельно, будто взвешивая каждое слово,- потому что я принц и должен наследовать корону отца. Потому что это мой долг и потому что Фридрих любит меня.
- Значит все серьезно, Фанни? - допытывался Эрик, - Я знаю тебя, ты перечислил все причины, по которым тебе трудно и почти невозможно быть с ним. Но ты не сказал и слова о том, что не уверен, любишь ли его, так? Пожалуйста, ответь мне...
Шон поднял на него глаза и несколько мгновений смотрел на Эрика прямо и молча. Никогда до сих пор принц не ощущал такой острой потребности довериться тому, с кем в жилах у него текла та же кровь.
- Я люблю его,- ответил он наконец,- я понял это с первого взгляда. Еще до того, как все случилось. Я люблю его, как никогда не любил никого, даже Фридо.
Эрик кивнул, а потом взял Штефана за руки.
- Ну тогда ты должен сделать все, чтобы быть с ним. Потому что если это так, и ты упустишь свой шанс... твои чувства не изменятся, но ты обречешь себя на Мёрзлое Царство еще при жизни. Пока мы тут с тобой разговариваем, он уже на пути к аэропорту... и я бы на твоем месте не дал ему уехать сейчас. Потому что, видит Бог Прародитель, он тоже тебя любит, просто еще не понял этого.
Шон нахмурился. То, что говорил Эрик, было одновременно и пугающе, и волнительно и головокружительно прекрасно. Было именно тем, во что Шон так отчаянно хотел поверить - Никлас Беркхард тоже полюбит или уже полюбил его, ему просто нужно больше времени, чтобы это осознать. Но с другой стороны...
- Откуда ты это взял? - спросил Шон, и голос его дрогнул,- он хотел уехать, едва ступил на нашу землю. Он не сказал мне практически ни одного осмысленного слова. Он не хочет меня ни знать, ни видеть...
- Ты замужем. Фридрих носит тебя на руках с первого дня... почти не отпускает от себя. Как ты думаешь, он себя чувствует? - Эрик усмехнулся. - Фридрих чувствует, что Никлас его ненавидит, но не может понять почему. Равно как и Никлас не понимает, за что же они так сильно ненавидят друг друга. А ответ прост - оба ревнуют, но не признаются себе в этом по разным причинам. И именно поэтому Фридрих отправил Никласа домой даже не дождавшись окончания ужина. Сняли камеры, материал для новостей получен - все, отправляйся домой.
Шон помолчал еще секунду. Отправившись сейчас за Никласом, он рисковал выставить себя полным дураком. Шаг был из тех, которые принимают, не заботясь о последствиях, но последствия которых обычно непоправимы. Шон прикрыл глаза и выдохнул. Никлас Беркхард уезжал, как и хотел с самого начала. Он был на пути к своему дому, где его никто не ценил. Где его считали психом и потрепанным героем, колоссом на глиняных ногах и с пустотой в голове... В сущности, это был даже благородный поступок со стороны Штефана, как ни крути.
- Я поеду,- решительно проговорил он,- прямо сейчас, поеду за ним.
Он отпустил руки Эрика и двинулся было к выходу из зала, но остановился, вернулся к брату и порывисто обнял его.
- Мой маленький Эли,- прошептал он,- даже если ты сейчас ошибаешься, я так благодарен тебе за эти слова...
- Я никогда не ошибаюсь, - заверил его Элизабет. - Поверь мне, Фанни, никогда. - он прижал Штефана к себе еще сильнее, а потом разве что не оттолкнул. - Езжай, езжай скорее! Не опоздай.

@темы: Grimm

---

Гримм 3-6

На фоне того, что про одержимого мальчика и, тем более, Рыжую Утку мне смотреть совершенно неинтересно, серия стоила того, чтобы ее посмотреть ради тех 5 минут Маззи на экране. Этот персонаж вызывает у меня какой-то неконтролируемый восторг)) Но.

Спойлеры и рыдания (апд)

Но я подозреваю, что сценаристы ведут к тому, что он - предатель. Когда состоялся диалог "Это изменит многие союзы" - "Надеюсь, не наш..." - я прослезилась, конечно, но так всегда говорят прежде, чем вломить(( И нападение на клоповник подтверждает эту теорию. Если Маззи и правда работает на семьи и етого прынца Виктора, чьего лица нам так и не показали, я буду очень, очень разочарована.

Кроме того, мне все еще интересно, что это за сопротивление такое, которое между собой никак договориться не может, и кто такой все же Маззи (и кем был его папашка, убиенный Кроненбергами?)
АПД: Кстати, если учесть разговор Шона и Басти в кафешке в 2-16, то планы сценаристов становятся еще более прозрачными, но это уже вселяет некий оптимизм)
Но, омай, как же все-таки мне нравится этот персонаж! Ыыы)) Эта драма во взглядах, этот напускной похуизм. Все, как я люблю))

запись создана: 07.12.2013 в 20:02

@темы: Grimm

---

Кинематографическое.

Решила я тут просвещения ради посмотреть наконец фильм "Призраки в Коннектикуте", который мне так настоятельно рекомендовали. И все шло хорошо, да. Жуткий дом с прозеркторской в подвале, ловящий глюки мальчик, призраки в зеркалах и главная героиня, похожая на Маргариту Терехову. И я уже вот почти готова пугаться, но тут мальчику в больнице мудрый священник дает свою визитку и представляется... "преподобный Николас Попеску".
Блядь, все. Я больше не могу серьезно смотреть этот фильм)

@темы: Grimm, В кино с Дриком, Кто знал тот понял