Этот драббл, являющийся ранее ненаписанной главой первого сезона "Танго втроем" я преподношу в качестве подарка дорогой коллеге Mathilda Vandermar в честь Дня Пендермона.
Хронологически события происходят до первого минета, признания и момента, когда все запуталось)
Ворнинг! Праздничная доза мимими)
Овсянка, сэр!Ник ворочался с боку на бок долго, словно никак не мог найти удобную позу. Он всеми силами явно старался не разбудить соседей по кровати, потому Шон не стал показывать, что и так не спит, и спрашивать, что случилось. Бывали моменты, когда Ника необходимо было оставить наедине со своими мыслями и не лезть с вопросами. Судя по всему, сейчас был как раз такой случай. Возможно, он переживал из-за того, что очередное расследование завело его и Хэнка в тупик. Или размышлял о том, что творилось между ними, в очередной раз перебирая в уме все за и против. Да и мало ли что еще могло тревожить его в этот ранний час. Шон не тешил себя иллюзиями, что хорошо знает Ника, разбирается в его мотивах и понимает его переживания. По сути, друг о друге они знали удручающе мало. Так что ворочаться и вздыхать Ник сейчас мог по тысячи причин, неизвестных Шону.
Еще через несколько минут, видимо, отчаявшись, Ник осторожно вылез из кровати и, прихватив с кресла свои джинсы, вышел из спальни. Шон некоторое время лежал, размышляя, не стоит ли сделать вид, что он тоже проснулся за час до будильника, и не спуститься ли за Ником следом, но тут рядом с ним зашевелилась Джульетта. На общей большой кровати она всегда спала между ними, попеременно выбирая, к кому прижиматься во сне. Сегодня была очередь Шона. Джульетта подняла голову с его плеча и посмотрела вслед Нику.
- Бедняга,- заметила она шепотом,- целый час ворочался.
Шон искоса посмотрел на нее. Значит, Джульетта тоже проснулась и тоже не решилась вмешиваться в переживания Ника. Чтож, она знала его дольше и лучше, чем Шон, и, скорее всего, оба они поступили правильно, не вмешиваясь. Джульетта вздохнула,- опять, наверно, желудком мучается.
До Шона не сразу дошел смысл сказанного - за всеми этими размышлениями о том, что у Ника на уме и что его гложет, Шон как-то совершенно не подумал, что он просто может плохо себя чувствовать. Сам Ренар практически никогда не болел, да и Ник казался ему здоровым и крепким, так что не удивительно, что ему и в голову не могло прийти...
- А что с ним? - спросил Ренар у Джульетты. Та устроилась рядом с ним поудобней и снова вздохнула.
- Гастрит,- просто ответила она,- Ник говорит, что он его заработал на нервной почве - после смерти родителей.... ну то есть, получается, отца. С тех пор он иногда напоминает о себе.
Шон вдруг разозлился. Джульетта говорила о болезни Ника так, словно в этом не было ничего страшного. Он очень живо представил себе, как час назад Ник проснулся от боли, как долго лежал, надеясь, что она отступит, и можно будет еще поспать. Как, наконец, не выдержав, отправился... куда, интересно? Аптечка стояла у них в ванной, примыкающей к спальне - и там никаких лекарств от гастрита Шон не наблюдал. Так или иначе, сердце его сжалось от жалости.
- Ты же врач,- укорил Шон Джульетту,- а говоришь так, словно тебя это не волнует.
- Волнует, конечно,- немного обиженно заверила его Джульетта,- поначалу я пыталась его вразумить, чтобы он не питался, чем попало, на работе, предлагала ему всякие способы лечения - но его ведь не переупрямишь. Он совершенно уверен в том, что это ерунда, он здоров, а я драматизирую.
Шон почувствовал, что она намекает на то, что теперь была его очередь драматизировать. Но, тем не менее, он ощущал, что Джульетта была просто недостаточно настойчива, хотя в чем-то и права - разубеждать Ника и давить на него было делом совершенно гиблым.
- И что же - мы ничего не сделаем? - все с тем же раздражением в голосе спросил Ренар. Джульетта пожала плечами.
- Он и сам знает, что нужно делать. Он же уже не ребенок, и живет с этим большую часть жизни.
- Ладно,- нехотя согласился Шон, садясь. Признавать, что Джульетта права, не хотелось, но он прекрасно понимал, что, если Ник этого не хочет, сам он сделать ничего не сможет. Тем более, что практики лечения людей от гастрита у Шона не было вовсе.
Он встал с постели, оставив Джульетту еще полежать - все-таки было очень рано. Накинув халат поверх пижамы, Шон спустился вниз. С кухни пахло свежим кофе - и в иных обстоятельствах Ренар подумал бы, что это замечательно, что сегодня он не пролился из турки на плиту. Но сейчас мысли его занимало лишь одно - неужели Ник, страдая от приступа гастрита, пил кофе?! Может, Джульетта ошиблась, и он все же переживал из-за каких-то менее материальных вещей? Ведь, в конце концов, он действительно был уже не маленьким и давно жил с гастритом - должен же был понимать!..
Когда Ренар вышел на кухню, Ник сидел за столом с чашкой кофе, жевал бутерброд и читал газету, нахмурив брови. От боли или от того, что было написано?..
- Доброе утро,- Ренар подошел к нему поближе, надеясь рассмотреть в Нике подтверждение одной или другой теории.- обычно я встаю первым, чего ты подскочил?
- Не спалось,- односложно отозвался Ник, едва ли оторвавшись от газеты,- кофе свежий, пей.
- Спасибо,- кивнул Ренар, решив пойти в атаку,- не спалось? Думал об убийстве Джексона? Не волнуйся, я вполне уверен, что сегодня к нам пришлют федералов, и это дело больше не будет нашей заботой.
- Знаю,- откликнулся Ник,- и меня не волнует Джексон - пусть ФБР разбирается.
Бравирует? Или действительно дело не в этом. Шон терзался сомнениями - стоит ли продолжать расспросы или задать вопрос в лоб, без обиняков? Проклятье,надо было привести с собой Джульетту - пусть бы неудобные вопросы задавала она.
- У тебя неприятности? - предпринял еще одну попытку Шон.
- Да нет,- на этот раз Ник посмотрел на него, оторвавшись от газеты, сделал большой глоток кофе,- все в норме, а что?
Ренару хотелось выложить карты на стол, рассказать, как сильно он переживает за здоровье Ника - даже больше, чем за его моральное благополучие. И неизвестность эта сводила его с ума.
- Ну ладно, пойду душ приму - и на работу,- сказал Ник, и, прежде, чем Ренар успел заметить, что на работе в это время делать решительно нечего, поднялся на ноги.
Ник сделал два шага, потом вдруг резко замер, шумно выдохнул и согнулся пополам, прижав ладонь к животу. Шон дернулся со своего места и за полсекунды оказался рядом с ним.
- Болит? - спросил он взволнованно. Ник поспешно выпрямился, словно его застигли за чем-то неприличным, и теперь он проклинал собственное тело за подлое предательство.
- Ерунда,- отмахнулся он, но Шон видел, что он всеми силами старается не сложиться обратно,- сейчас пройдет.
- Кем надо быть, чтобы пить кофе во время приступа гастрита! - слишком раздраженно, чем следовало, выговорил ему Шон. Ник посмотрел на него как-то по-мальчишески обиженно.
- Тебе Джульетта рассказала? - уточнил он.
- Да я по-твоему слепой и идиот что ли? - решил не выдавать ее Шон,- живо ложись обратно в постель, сейчас мы о тебе позаботимся.
Ренар, конечно, понятия не имел, что нужно делать в таких случаях. Он вспомнил что-то о том, что надо дать больному поесть - не бутерброд, конечно, а что-то вроде мягкой каши. И сейчас, само собой, без помощи опытной Джульетты ему не обойтись, но Шон почувствовал вдруг, что считает, что Джульетта просто недостойна принимать участие в спасении Ника от самого себя, раз уж она так безразлично к этому относится. Уж она бы точно позволила Нику уйти в таком состоянии на работу! А сколько раз он так и делал, а потом, в участке, перебивался с пончиков на пиццу, не успевая нормально пообедать! О, Ренар убивал и за меньшее - а на этот раз речь шла о преступной халатности по отношению к тому, кого он любил всем сердцем!
- Да какая постель! - начал сопротивляться Ник,- это же гастрит всего лишь. У меня такое иногда бывает, и проходит быстро. Мне на работу надо.
- Считай, что я, как твой начальник, приказываю тебе немедленно вернуться в постель,- холодно отрезал Шон. Он отважился наконец взять Ника под локоть, пока тот не опомнился, и повести к лестнице.
- Мы дома, а не на работе пока что,- отбрыкивался Ник,- и здесь ты не можешь мне приказывать.
- Если сейчас мы поедем на работу, и я прикажу это там, мы только потеряем час времени,- заметил Шон, продолжая подталкивать Ника к лестнице,- не веди себя, как капризный маленький мальчик, и шагай,- тон его был жестким и серьезным, но без тени злобы - Шон всеми силами пытался показать Нику, что желает ему добра.
Ник вывернулся и посмотрел на Шона очень зло.
- А ты не веди себя так, словно я маленький мальчик,- бросил он уязвлено,- я сам могу решать...- он охнул и снова согнулся пополам. Выругался и прислонился плечом к стене. Шон был рядом. Он снова подхватил его под локоть, но на этот раз повел не наверх, а в гостиную - на диван. На верхней площадке лестнице появилась Джульетта.
- Что у вас тут происходит? - спросила она.
- Свари овсянки,- отозвался Шон,- живо, шевелись.
Джульетта, на которую его уверенный командный тон произвел правильное впечатление, поспешила выполнять приказ. Шон же осторожно уложил Ника на диван. Тот, видимо, передумал сопротивляться и, улегшись, свернулся на диване.
- Так больно? - негромко спросил Шон, забив на то, что вопрос этот может ранить самолюбие Ника.
- Да что-то пиздец,- согласился Ник сдавленно.
- Сейчас полегчает,- пообещал Шон, хотя совсем не был в этом уверен. А что если гастрит Ника перерос в язву? Или еще во что похуже? Когда он, интересно, в последний раз был у врача? Медицинские осмотры в участке не подразумевали гастроскопии. Шон мысленно дал себе слово, что, когда (если!..) Нику полегчает, он заставит его сходить к своему врачу. Ренар некоторое время назад страдал легкой формой ипохондрии, и врачи у него были только самые лучшие. Сейчас же думать об этом было рано - Нику было плохо, и Шон все бы отдал, чтобы знать, как облегчить его боль. Или забрать ее себе - пусть лучше Ренару будет плохо, лишь бы с Ником все было хорошо.
Хотелось погладить его по голове, избавить от неудобной одежды, укрыть мягким пледом, обнять, но, конечно, ничего этого Шон делать не мог - Нику это не понравится, ему будет неловко. Ренар ограничился тем, что снял с Ника ботинки, которые он уже успел надеть. Ник недовольно приподнялся, глянув на Шона.
- Ты чего там делаешь?- спросил он.
- Лежи, так тебе будет удобней,- отозвался Шон. Ник пробормотал что-то недовольное, но сопротивляться не стал. Видимо, ему действительно так было удобней. Он повернулся, снова сосредоточившись на своей боли. Шон видел, как Ник нахмурил брови и прикрыл глаза. Стонать и жаловаться, конечно, он не станет, но по его лицу все и так было понятно. Проклятье, если бы только Шон мог ему помочь!
В гостиной наконец появилась Джульетта. Шону сразу показалось, что она не воспринимает происходящее всерьез - ну, подумаешь, Нику плохо! Видимо, она была свидетельницей таких сцен довольно часто и успела к ним привыкнуть. Немыслимо. Недопустимо! Шон подавил приступ злобы, встал и забрал у Джульетты поднос. Поставил его на журнальный столик.
- Ник, тебе очень больно? - заботливо спросила Джульетта, явно намереваясь присесть на место Ренара на диване и перехватить инициативу. Ну уж нет. Еще до того, как Ник успел ответить, Ренар решительно посмотрел на нее.
- Джульетта, съезди в аптеку,- попросил он очень настойчиво,- я бы и сам съездил, но ведь я в лекарствах ничего не понимаю, а ты все-таки врач. Я посижу с ним.
Джульетта удивленно моргнула, но спорить не стала. Когда она скрылась за дверью, Шон снова присел на диван.
- Сядешь? - спросил он Ника заботливо.
- Ага,- отважно отозвался тот и, подтянувшись, сел прямее и повыше - Шон видел, с каким трудом ему дался этот маневр, но Ник не издал ни звука, лишь поморщился. Ренар поставил ему на колени поднос, на котором дымилась тарелка с овсянкой. Джульетта положила сюда же несколько салфеток и поставила стакан с водой - ну хоть не апельсиновый сок догадалась налить, и то хорошо!
- Выглядит отвратно,- заметил Ник.
- Да уж, не шедевр шоколатье,- подтвердил Шон,- но ты должен это съесть. Не заставляй меня кормить тебя с ложечки.
Ник посмотрел на него удивленно, и Ренар понял, что перегнул палку. В своей слепой заботе, кажется, он позволил себе слишком много. Впрочем, прямо сейчас это было совершенно неважно - главное, чтобы Нику стало лучше.
Он же покорно вздохнул и взял ложку.
- Осторожно, горячее,- предупредил его Шон.
- Сам знаю,- буркнул Ник, зачерпывая кашу сверху. Он с героическим видом отправил ложку в рот. Снова поморщился, проглотил. - горячая! - заметил он, хватаясь за стакан воды.
- Я же предупреждал,- как мог спокойно прокомментировал Шон. У него руки чесались от желания забрать у Ника ложку, зачерпывать кашу осторожно, дуть на нее, чтобы она остыла, и лишь после этого позволять Нику взять ее в рот. Черт, конечно же, ничего подобного не произойдет!
Ник, впрочем, после первого промаха, отлично начал справляться и сам, и через некоторое время уже прикончил тарелку каши и откинулся на подушку. Между бровей его все еще оставалась недовольная морщинка, но выглядел он уже получше.
- Спасибо,- сказал он, не глядя на Ренара.
- За что? - удивился тот,- я ничего не сделал - овсянку варила Джульетта, и она скоро привезет лекарства - ее и поблагодаришь.
- Поблагодарю - и за кашу, и за то, что в аптеку метнулась,- согласился Ник,- но тебе спасибо - за заботу.
Шон несколько секунд молчал, потом улыбнулся и, протянув руку, похлопал Ника по плечу. Он хотел сказать ему, что жизни не пожалеет, лишь бы заботиться о Нике всегда. Что сегодня он сделал так мало. Что всех масштабов любви и заботы даже он сам познать не может. Но вслух Ренар так ничего и не сказал.
К дому подъехала машина - видимо, возвращалась Джульетта.
- Сейчас будешь как новенький,- пообещал Шон, вставая, чтобы отнести тарелку на кухню,- а завтра пойдешь к моему врачу с этим, понял?
- Есть, капитан! - с неожиданной готовностью отозвался Ник.
Подарок)
Этот драббл, являющийся ранее ненаписанной главой первого сезона "Танго втроем" я преподношу в качестве подарка дорогой коллеге Mathilda Vandermar в честь Дня Пендермона.
Хронологически события происходят до первого минета, признания и момента, когда все запуталось)
Ворнинг! Праздничная доза мимими)
Овсянка, сэр!
Хронологически события происходят до первого минета, признания и момента, когда все запуталось)
Ворнинг! Праздничная доза мимими)
Овсянка, сэр!