Я сама не верю, что написала эту невыносимо мимимишную хню, правда) Оно само, я не виновата)
Продолжение предыдущего шедевра про Келли и Кэтрин.
Олсо в ролях Стефания Попеску, темный лес и цыгане)
Прошу любить и не жаловаться)
Долг совестиКелли резко дернула руль, вписываясь в очередной поворот, и Кэтрин покосилась на нее неодобрительно.
- Я, конечно, понимаю, что по легенде мы уже давно мертвы, но не хотелось бы делать из легенды правду,- заметила она.
Келли лишь усмехнулась.
- Мы спешим,- бросила она, не тратясь на дальнейшие разъяснения.
Кэтрин помолчала несколько минут, потом снова вздохнула.
- Напомни мне, почему я не могла остаться дома, в теплой постели с холодным шампанским? Зачем тащить меня в лес, если ты больше не намереваешься меня там убить?- она мельком взглянула на проносящиеся за окнами темные стволы деревьев. Когда они выезжали из гостиницы, было еще светло - солнце только начинало клониться к закату, и ехали они не так уж долго, но здесь, в этом мрачном лесу, прошитом пустынной пыльной дорогой, стемнело так стремительно, словно их разом окунули в чан с черной краской.
- Если память мне не изменят,- отозвалась Келли, позволив себе легкую улыбку,- перед лицом того голландского гея в рясе ты поклялась быть со мной и в горе, и в радости, и в прочих темных делах.
- Я знала, что ты будешь припоминать мне это до конца моих дней,- возвела очи горе Кэтрин, но в голосе ее не звучало ни иронии, ни раздражения.
- Или моих,- подтвердила Келли.
Они снова замолчали. Келли чуть сбавила скорость и теперь оглядывалась по сторонам, высматривая правильный поворот. Кэтрин тоже насторожилась.
- Я знаю эти места,- сказала она наконец,- и знаю, куда мы едем. И я рада, что поехала с тобой. Такой, как ты, одной к цыганам лучше не соваться.
Келли рассмеялась.
- А ты, выходит, кое-что знаешь о цыганах,- спросила она игриво,- вот уж никогда бы не подумала.
- Все цыганки ведьмы, но не все ведьмы - цыганки,- ответила Кэтрин.
Между черных стволов замелькали огни. Лицо Келли стало сосредоточенным и серьезным, словно она только что осознала все значение этой поездки. Кэтрин, заметив это, протянула руку и мягко погладила ее по колену.
Машина свернула с главной тропы, и по мере того, как огни приближались, становилась слышна музыка, голоса и взрывы смеха. Келли затормозила, не доезжая нескольких метров до круга света. Выключила зажигание и несколько секунд сидела неподвижно.
- Если хочешь, можем уехать,- серьезно сказала Кэтрин, глядя на нее в упор.
- Нет. Все решено. Мы решили, что хотим это сделать, а я не из тех, кто легко меняет решения.
- Мне можешь не рассказывать,- улыбнулась Кэтрин. Она отстегнула ремень безопасности, наклонилась к Келли и осторожно поцеловала ее в уголок губ. Келли повернула голову и перехватила ее губы. Целовала она Кэтрин так, словно они шли на опасное задание и рисковали не вернуться. Поспешив отогнать от себя эту ассоциацию, Келли отстранилась и, не взглянув на Кэтрин больше, вышла из машины. Ночной воздух пах костром, лошадиным и людским потом, терпким виски и магией. Этот запах Келли узнала бы из тысячи. Неуловимый для обычных людей, горьковатый, похожий на тяжелый запах крови.
Кэтрин догнала ее, и в круг света они ступили рука об руку. На них, кажется, никто не обратил внимания, словно две женщины стали вдруг бесплотными призраками. Келли сжала пальцы спутницы сильнее. Под ногам похрустывала сухая хвоя. От жара костров становилось трудно дышать, где-то справа заржала лошадь. Келли вышла в центр круга, к высокому алому шатру, ярко освещенному изнутри, и, оглядевшись, выпустила руку Кэтрин. Сделала еще один короткий шаг вперед, уперла руки в бедра и прокричала решительно и громко:
- Стефания! Эй, Стефания, старая ты перечница, выходи!
Полог алого шатра чуть дрогнул, и женщина возникла перед ними, как из-под земли. Невысокая смуглая цыганка держала себя и взирала на гостей так, словно не была уверена, давала ли им разрешение на аудиенцию.
- Келли Беркхард,- констатировала она, и в голосе ее слышался сильный акцент,- как всегда в своем репертуаре.
- Кесслер,- поправила Келли,- я решила, что хватит в этом мире и одного Беркхарда.
- А это кто же?- Стефания всплеснула руками,- Катарина Шаде.
Келли немного удивленно покосилась на Кэтрин.
- Вы знакомы? - она не спрашивала, а скорее констатировала очевидное. Кэтрин мягко улыбнулась.
- Да, и довольно давно,- подтвердила она и ступила ближе. Стефания скрестила руки на груди, оглядывая Кэтрин взглядом.
- Ты лишь чуть-чуть разминулась со своей дочерью,- заметила она нейтрально.
- Адалинда? - Кэтрин нахмурилась,- что она хотела?
- Как и все,- пожала плечами Стефания,- продать ребенка цыганам. Поздравляю, кстати. Ты скоро станешь бабушкой.
Келли усмехнулась, но ехидную ремарку проглотила, взглянув на Кэтрин. Изменения в ней были заметны лишь для того, кто хорошо ее знал и умел видеть. Чуть дрогнула идеальная бровь. Чуть дернулась скула, и линия губ едва заметно поползла вверх, но Кэтрин быстро взяла себя в руки. Стефания, впрочем, тоже заметила все это.
- Что ж, чего еще ждать от нее,- выговорила Кэтрин почти обычным своим голосом.
- От осинки не родятся апельсинки,- ответила Стефания по-немецки,- пойдем туда, где мы сможем поговорить.
Она отвела полог шатра, и Келли решительно последовала за ней. Кэтрин догнала ее снова.
- Какие у тебя дела были с бабкой Стефанией? - шепотом спросила Келли.
- Я хотела продать ей Адалинду,- просто ответила Кэтрин,- но Георг Ренар был куда осмотрительней, чем его сыновья, судя по всему.
Келли усмехнулась - немного неуверенно.
Они оказались в светлой жаркой комнате, и Келли сразу почувствовала, что здесь неуловимый аромат магии набрал силу, почти заменив собой окружающий воздух. Она стряхнула с себя наваждение - легко было представить, что чувствовал бы в этих тряпичных стенах обычный человек, если даже для Гримма здесь было тяжело дышать. Стефания отошла в дальний конец шатра и опустилась на гору разноцветных подушек, расправила цветные юбки. Келли остановилась в двух шагах от нее, взирая на цыганку тяжелым хмурым взглядом.
- Не надо так смотреть на меня, Келли Кесслер,- пожурила ее Стефания, покачал головой,- ты меня этим не напугаешь. Ты знаешь, я всегда заключаю честные сделки. Но ты просишь об очень многом. За это и цена должна быть соответствующей. Что ты можешь мне предложить?
Келли медлила. Она глянула на Кэтрин, будто хотела получить от нее поддержку того, что собиралась сделать, но лицо хексенбист оставалось непроницаемым. Теперь она даже не собиралась схлынуть - для нее атмосфера, пропитанная магией, как дымом ароматического масла, была родной и привычной.
Келли чуть кивнула головой - сама себе - и сунула руку во внутренний карман куртки. Быстро вытащила оттуда и кинула Стефании под ноги золотую монету. Стефания мгновение не двигалась, потом медленно опустила взгляд на монету, также медленно подняла его на Келли.
- Это монета Закинфа,- проговорила она совершенно спокойно, с равным успехом Стефания могла бы сказать "На улице холодно".
- Да,- подтвердила Келли. Она чувствовала, как у нее вспотели ладони, а сердце, кажется, готово было выпрыгнуть из груди. Она не испытывала к этим монетам того, что все прочие, взяв их в руки однажды, но даже несмотря на это, на душе вдруг образовалась странная темная пустота. Монета лежала реверсом вверх, чуть поблескивая, хотя лучи света на нее не падали.
- Где остальные две? - Стефания смотрела на монету так, словно Келли бросила ей под ноги ядовитую змею.
- Это не твое дело,- отрезала Келли,- для нашей сделки достаточно одной.
- Если я буду хранить ее, меня могут убить,- напомнила цыганка мягко. Келли изобразила улыбку.
- Продай ее. Подари. Выброси. Она будет твоей, делай с ней, что хочешь,- вместо пустоты в сердце вдруг проснулся азарт - будто одна из цепей, сдерживавших Келли до сих пор, вдруг лопнула,- к тому же, я не знала, что Стефания Попеску боится смерти. Я думала, она тоже ходит у тебя в должниках.
- Допустим,- Стефания теперь смотрела только на монету. Не отрываясь и, кажется, даже не моргая. Она облизнула пересохшие губы. - но ты не боишься последствий, которые принесет этот твой поступок? Я не так глупа, чтобы решить, что Келли Кесслер не задумалась над тем, что может натворить такая, как я, имея в руках монету Закинфа - даже одну.
- Мы уезжаем из Европы,- пожала плечами Келли - это была чистая правда,- навсегда. Так что мне плевать, даже если ты станешь Адольфиной Гитлер и Жозефиной Сталин в одном лице.
Стефания поднялась на ноги. Мелькнул яркий платок - прикасаться пальцами к мерцающему золоту она не решилась.
- Очень хорошо,- заявила цыганка наконец,- тогда сделку можно считать заключенной.
***
- Почему мы не могли обратиться в обычные государственные органы? - спросила Кэтрин. По мере того, как они выезжали из леса, лицо ее становилось все менее напряженным и бледным. - как нормальные однополые пары.
- Во-первых, официально мы мертвы - не хотелось бы светиться перед государственными органами, наши липовые документы не настолько хороши,- ответила Келли. Она чувствовала такую легкость, такую свободу и радость, что готова была врубить радио на полную катушку и подпевать. Но по понятным причинам она этого не делала,- к тому же дело в крови. В способностях.
- Значит, это не просто инстинкты,- Кэтрин улыбнулась, глядя в лобовое стекло на освещенный фарами участок дороги,- ты хочешь уплатить долг совести.
- Да. - отпираться было бессмысленно, а сегодня Келли больше всего хотелось говорить правду,- прошлый раз был тренировочным, и я его завалила. А теперь, думаю, нам обеим это необходимо.
Кэтрин только кивнула.
- Ты думаешь, мы не слишком старые для этого? - снова спросила она через несколько минут приятной спокойной тишины, нарушаемой лишь мягким шумом мотора.- я ведь стану бабушкой, ты слышала.
- Я уже говорила тебе - насчет "старой", говори за себя. - откликнулась Келли,- и скорее я стану бабушкой, чем ты, спорить готова.
- Да уж. У нас купец, у Адалинды товар,- усмехнулась Кэтрин.
Ребенок, до сих пор спокойно спавший в специальном кресле на заднем сидении, зашевелился и захныкал.
- Ну вот,- Кэтрин сдвинула брови,- ты ее разбудила.
- Я? - громко возмутилась Келли, но тут же сбавила обороты,- Я? - возмутилась она потише,- ну ладно, может, я. Но у тебя опыта больше - успокой ее.
Кэтрин повернулась назад и осторожно ладонью погладила девочку по животику. Ребенок замолчал и уставился на нее большими темными глазами.
- Мари,- вдруг сказала Келли.
- Что? - Кэтрин глянула на нее мельком, потом снова вернула внимание ребенку.
- Я думала - Мари,- Келли была явно смущена тем, что сказала это вслух и позволила Кэтрин увидеть свое смущение,- хорошее же имя.
Кэтрин секунду молчала.
- Мари,- повторила она. Девочка, надув большой пузырь из слюны, радостно заулыбалась,- да,- подтвердила Кэтрин,- отличное имя.
Внезапно - семейные ценности.
Я сама не верю, что написала эту невыносимо мимимишную хню, правда) Оно само, я не виновата)
Продолжение предыдущего шедевра про Келли и Кэтрин.
Олсо в ролях Стефания Попеску, темный лес и цыгане)
Прошу любить и не жаловаться)
Долг совести
Продолжение предыдущего шедевра про Келли и Кэтрин.
Олсо в ролях Стефания Попеску, темный лес и цыгане)
Прошу любить и не жаловаться)
Долг совести